Близился день памяти ущелья. Оба лагеря - «Джайлык» и «Уллу-тау» - как обычно решили традиционно отметить день памяти вместе на поляне у могилок, по традиции, установившейся с 1974 года...
Собрали денег. И нас четверых - Ж. Л., К. Л., С. Ж. и меня - М. А. отправила в Тырныауз (мол есть среди вас знающие что и где покупать). Не могу понять, почему она для этого выбрала именно нас четверых? - это же был просто ходячий ядерный коктейль! (Р. и К. нам только не хватало...) Но, К. присоединился к нам позже..., чуть попозже и об этом.
Приезжаем в Тырныауз. Заходим в гастроном. Подходим к прилавку, разеваем пустоту 4 рюкзаков и оглашаем товар, который берём на всю сумму... Продавец в растерянности спрашивает: «Вы ребята кто и откуда?» - «Альпинисты из альплагеря» - «И чем вы там занимаетесь» - «По горам лазаем». Она вздохнула и грустно ответила - «Оно и видно, что лазаете...»...
Когда мы приехали на подъёмник и по лестнице поднялись к домику Хасана (начальника подъёмника), он нас пригласил по обычаю к себе. Мы посидели у него немного, почав, наверное, уже не первую... и тут сверху по дороге спускается К. и участница. Мы пообщались, он проводил участницу на автобус. Вернулся он слезах и счастливой улыбке и напевал свою любимую песню "Ты - моё дыхание, утро моё ты раннее...". Прикинув ситуацию и, оценив объем этого бесценного груза, К. решил нам помочь, взяв на себя его заброску в лагерь.
Он сказал: «Нафига нам это всё на себе нести. А давайте дождёмся машины из Уллу-тау». Хасан гарантировал её нам, и присоединился к нашей беде уже по полной программе; вечерело, мы начали согреваться содержимым груза в ожидании машины. Торопиться нам было некуда. Время медленно протекало в приятных разговорах и тостах... Снизу - подъезжала машина, хотя... - наверху М., наверное, уже бегала по плацу в ожидании - ведь завтра был день памяти... Но мы никуда не торопились. Было хорошо.
Когда поднялась машина - мы на посошок добавили ещё. К. сказал: "Cо мной посадят в эту машину, не волнуйтесь!" Настроение было у нас отличное. Через 20 минут планировалось продолжение банкета уже в уютном домике у К. и Р. Вот в таком прекрасном настроении мы начали загружаться в кузов. А в кабине оказался начальник лагеря Уллу-тау (недавно заступивший на это место и не знавший традиций обоих лагерей и явно не уважающий никого...). Он нас прогнал из кузова и дал команду водителю ехать. Мы с грузом вылезли, а К. остался, пытаясь объяснить ему, что этот груз принадлежит обоим лагерям и завтра ему будет очень плохо, если он нас не довезёт. Машина рванула... К. в кузове на ходу что-то кричал тому начальнику, махал руками, стучал по крыше кабины... Проехав до моста, К. выпрыгнул на ходу из кузова и подошёл к нам со словами: «Всё! Завтра «Уллу-тау» объявляется ВОЙНА !!!».
Мы сели у обочины за мостом. Хасан ушёл уже домой, закрыв помещение. Остались мы на берегу холодной Адырсу. А К. был одет в свои спортивные трусы и футболку и уже начал замерзать; мы были одеты чуть получше, но тоже легко. Разлили ещё одну. К. поглядел каждому в глаза затуманенным взором и вычислил меня, как самого крепкого ещё среди всех. И говорит - «Беги наверх в лагерь, найди Шамиля, водителя нашего лагеря, моего друга, и скажи ему, что Кузя просит его привезти нас в лагерь, иначе он замёрзнет насмерть» - его уже колотило от холода.
Я побежал... На плацу действительно нас ждала М. А... Я ей рассказал как мы не попали в машину (опустив все праздничные моменты...). Говорю - надо их поднимать сегодня же, ведь ценный груз потребуется уже завтра». Она, в растерянности: «Да, да, я понимаю, завтра такой день...». Тогда я проясняю ситуацию: «Если мы их там оставим - к утру от ценного запаса ничего не останется». Она - «Вот этого-то я и боюсь больше всего! ведь завтра же день памяти! Срочно ищи Шамиля!» Узнали, что Шамиль ночует в инструкторских домиках в Уллу-тау. Я - бегом туда, уже темно...
Нашёл его. Он уже готовился спать и, когда услышал всю эту историю, и что К. его просит для него по-дружески сделать, - начал ругать всех проклятых алкашей ущелья и их ближайших родственников... Я его еле уговорил, мужик-то он был хороший, а как оказалось после - золотой. Говорит: «Как я поеду ночью - у меня фары не работают!» - «Давай починю!» - «Инструмента нет!» - «Доедем до Вити-радиста, он починит». Поехали. У меня был фонарик, который едва светил. Я из окна его высунул, но его подсветки почти не было видно. Каким-то чудом он смог в темноте доехать до нового лагеря, правда пару раз мы уезжали с дороги и ехали непонятно где, по камням, по ручью... Приехали. Витя наладил свет в фарах. М. А. послала с нами ещё стажёра Валеру Острецова, наверно, справедливо полагая, что эту компанию на ночь без присмотра оставлять-то - нельзя!
Сели мы в кабину и поехали. Проезжая подъёмник ВЛ-1000, где начинался крутой спуск дороги, Шамиль нажал первый раз на тормоз и у нас погас свет в фарах и в кабине на приборной панели! Ничего не видно, темень, туман , в лагерь уже не развернуться ... Ужас. Рядом грохочет Адырсу, фонарик уже сел... Он отпускает тормоз - и, о чудо! - фары снова начали светится! Так и доехали до подъёмника, рискуя на каждом спуске на тормозах в темноте угодить в речку.
Подъезжаем к подъёмнику и видим, что наши ребята забравшись под крышу домика Хасана на подъёмнике, уже приготовились спать (некоторые практически нагишом!). Домик без чердака, там под навесной крышей свистит адырсучий сырой холодный ветер.
Скрюченные фигуры зашевелились на фоне звёздного неба в просвете крыши и начали сползать оттуда... Конечно, все обрадовались. Они уже что только не думали в ожидании спасателей... Грузовик оказался самосвалом, в кузов которого мы все и залезли, открыли ещё одну,... и на полном газу с песнями влетели в лагерь, где на плацу нас уже ждали.
Думаете, на этом окончился рассказ? Нет.
Банкет продолжился там, где и планировался, в домике у К. и Р... Было хорошо!
Наутро я там обнаружил у двери свою складную палочку (самоделка из горнолыжной палки, до сих пор она у меня и каждый раз, увидев её, я вспоминаю эту историю).
Спрашиваю у К. - «Откуда здесь моя палка?». Говорит - «На плацу нашел 3-4 недели назад». Припоминаю - точно, я тогда ночью с К. Л. пришёл в лагерь стажироваться из школы инструкторов УМЦ «Эльбрус» и были мы очень хороши... А как же - из той тюрьмы и царства воинствующего методизма мы попали домой, в свой родной лагерь и, естественно, после Верхнебаксанского ресторана, где мы все прощались после школы инструкторов и отоваривались для подъёма в лагерь... На плацу я раскинул объятия родным людям - палочка и улетела...
Вот я и думаю. Как же М. А. решилась нас четверых (именно этих) отправить на то спецзадание?..
