Валерий Шакало
СЛОВО О БОЙЦЕ
С Виталием Форостяном я познакомился при следующих обстоятельствах. Я договорился с начучем альплагеря «Джайлык» Виктором Павловичем Поповым, что привезу к нему команду второразрядников с тем, чтобы провести в ущелье «Адырсу» с моим участием сборы по подготовке первого спортивного разряда. Бросил клич в Киеве, на «Федерации» - так тогда называлось постоянное сборище альпинистов по понедельникам на улице Ирининская. Раньше альпинисты Киева, с легкой руки Виталия Васильевича Овчарова, собирались на заседания городской Федерации в ближайшем подвале, где размещался клуб туристов. Прийти мог каждый, кто хотел, и поэтому получался еженедельный городской форум альпинистов, который всех нас очень сдружил. Но подвал закрыли, помещения для альпинистов в городе не нашлось, и мы по старинке круглый год собирались уже на улице.
На клич откликнулся Виталий и привел с собой свою команду: Алика Ласкавого, Сережу Березного, Галку Цветкову и Диму Бонасевича. Формально Виталик, как они все его называли, был с нами на равных, но он отличался инициативностью, увлеченностью и большим энтузиазмом, что сделало его лидером в этом коллективе. В нем постоянно чувствовалась какая то радость от своего увлечения альпинизмом, он тормошил ребят и все организовывал.
В альпинизм его втянули в институте в Днепропетровске. Он был скромным, интеллигентным студентом и поддался на уговоры не сразу, отнекивался, как мог.
По приезде в Приэльбрусье его команда поселилась на острове посреди реки Адыр-Су, напротив альплагеря «Джайлык». Все было свое: питание, палатки, снаряжение. В «Джайлыке» Виталик был самонадеян до той поры, пока однажды, решив залихватски сглиссировать по льду с горы Уллутау на перевал Гарваш, не наставил себе синяков и ссадин на ногах и на известном месте. Он очень мучился, но улыбался и заставил себя быстро поправиться, - ведь надо было выполнять первый разряд.
Мастерство его росло на глазах, ему в этом помогала большая уверенность в себе - она у Виталика осталась. В следующие два года мы уже выполняли нормы кандидата в мастера спорта и решили повторить четверку «Б» Суходольского на вершину Суллукол из ущелья Тютюсу, никем после него еще не пройденную. Маршрут оказался непростым, и мы, заночевав на нем, приуныли. Виталик нас пожурил, прошел, придерживаясь за едва забитые им в скалы крючья, очень сложную, с микрозацепками, обледеневшую стену, и мы, им мобилизованные, двинулись за ним.
Потом мы сделали пятерки «Б»: Уллутау по Абалакову и бастионам, Джайлык по Французову. Виталик оставался у нас бесспорным лидером.
Пришло время выполнять нормы мастера спорта. Этому способствовали новые правила, позволявшие набирать мастерские баллы за участие в первопрохождениях. Перед сезоном мы с Виталием выехали в Крым, где он хотел просмотреть «Треугольник» в районе Марчеки. Мы прошли его по простому маршруту и закончили свою скальную подготовку восхождением на Сокол по классической четверке «Б». Позже Виталий стал автором сложного маршрута на «Треугольник», который он высмотрел в тот приезд.
Из первопрохождений в том году мне больше всего запомнился штурм северо-восточной стены Чегема с его восьмидесятиметровой отрицательной стеной, начавшейся после первой подготовительной веревки. Мы ночевали на этой отрицаловке, кто сидя на выступе скалы, кто в гамаках, развешанных на шлямбурах, посыпаемые снегом. Ужин передавали друг другу в котелке от примуса, выбирая сорокаметровую веревку: сначала суп, потом чай.
После многочасового подъема с помощью искусственных точек опоры и лесенок Виталику и другим было непросто перейти к свободному лазанию на следующих участках. Все рюкзаки вытаскивались. Неожиданно один рюкзак отвязался и упал в ранклюфт под стеной. В нем была радиостанция и продукты. У нас осталось только отборное отварное говяжье мясо и чай. Но главное - в лагере было строго с радиосвязью: при ее отсутствии мог выйти спасательный отряд и тогда - прощай, зачет первопрохождения! Мы пропустили все положенные сеансы радиосвязи и мысленно готовились к худшему, как вдруг услышали в утренней тишине голос с соседней вершины, вызывавший нас по рации. Обрадовавшись, мы прокричали, что у нас все в порядке, но упал наш рюкзак с рацией. На сердце отлегло.
Но только на время, так как оказалось, что вареное мясо с чаем, несмотря на его высокое качество, долго есть невозможно - хотелось углеводов. Кое-как на мясе спустившись на ледник, мы встретили группу альпинистов из лагеря, направлявшуюся под маршрут своего восхождения. У них была сгущенка, манка и хлеб, но не было такого шикарного мяса,- в лагерях альпинистов не баловали. К всеобщей радости состоялся волнующий обмен продуктами, и мы тут же оприходовали углеводы.
Сейчас в классификаторе маршрут на Чегем, по которому мы поднимались - шестой «А» категории сложности.
Виталика заметили. Игорь Хацкевич, бессменный руководитель сборной «Джайлыка» и ЦС физкультуры и спорта (так называлось добровольное спортивное общество атомщиков) включил его в команду на чемпионат Союза в высотном классе. Мы выехали в Таджикистан, в ущелье Язгулем-дара, под пик Революции. Командой Хацкевича была пройдена юго-западная стена пика через «треугольник». Виталик был лидером на самой сложной части маршрута и на маршруте же неожиданно заболел. Он мог лезть, но не первым. Его заменил Игорь Хацкевич, и темп восхождения сразу же замедлился.
Пришло время Виталику стать инструктором: он окончил школу инструкторов и стажировался в «Джайлыке» - у меня в отряде водил новичков. Участники его любили. Дальше наши пути разошлись: я работал инструктором в разных горных системах Союза, а Виталик совершал очень серьезные восхождения, в том числе и выдающиеся. Стал чемпионом Союза в компании с киевлянами, был автором оригинального маршрута на Южную Ушбу по ледопадам северо-западной стены. Где-то в горах его основательно поколотило камнепадом, причем сломало бедро. Но он с присущим ему энтузиазмом начал готовить себя к новому сезону: поглощал в огромном количестве мумие и вылечился. На следующий год он уже работал в «Джайлыке» инструктором. Начуч Попов, склонный ко всякого рода крылатым выражениям, называл его «великим хромцом», сравнивая с воинствующим Тамерланом.
Наступило послабление в жесткой экономической политике руководящей и направляющей силы советского государства, и многие кинулись во всевозможные заработки. Буйным цветом начал расцветать промышленный альпинизм, и Виталик, работая верхолазом, успешно застеклил высотную оранжерею для субтропических пальм в ботаническом саду возле метро «Университетская».
Виталик женился, вскоре его семья пополнилась голубоглазой Танечкой, затем кареглазым Васей, которых он с увлечением выращивал.
Он продолжал ездить в горы, так как, по его словам, альпинизм был его образом жизни. А в 1984 году я узнал ошеломляющую весть, в которую невозможно было поверить: Виталий, будучи капитаном команды киевлян-спартаковцев, пропал во время восхождения на пик Победы. Команда участвовала в чемпионате Союза. На вершине разыгралась таинственная трагедия. Один из восходителей был найден замерзшим с веревкой в руках. Другой конец веревки уходил в пропасть, в сторону ледника Звездочка и был обрезан. Остальных не нашли.
Я не сомневаюсь, что Виталик до последнего момента боролся с природой, чтобы остаться победителем. Его не нашли, но он жив, жив в наших воспоминаниях, увлеченный, талантливый, жизнерадостный боец.
© Валерий Шакало
